Отправлено: 17.08.11 12:08. Заголовок: Роль герменевтики в межконфессиональном диалоге.
Для диалога между вероисповеданиями, которые, так или иначе, признают текст Библии, большое значение приобретают вопросы герменевтики Библии. То есть вопросы о том, как понимать текст Библии.
Герменевтика, как наука, была создана протестантами, до этого герменевтические представления носили несистематический и неосновательный характер.
И протестантская герменевтическая мысль (вслед за иудейской герменевтикой) пришла к пониманию такого принципа, что в герменевтике основную роль играет буквальный смысл текста.
«Разграничение между буквальным или историческим смыслом Писания с одной стороны, и более глубоким духовным или аллегорическим смыслом с другой стороны, стало общепринятым в Церкви а период раннего средневековья. Стандартный метод толкования Библии, использованный в средние века, обычно называется Quadriga или "четвероякий смысл Писания". Истоки этого метода лежат в разграничении между буквальным и духовным значениями. Писание обладает четырьмя значениями. Наряду с буквальным значением, можно выделить еще три небуквальных: аллегорическое, определяющее, во что должны верить христиане; тропологическое или нравственное значение, определяющее, что христиане должны делать; и аналогическое значение, определяющее, на что должны надеяться христиане.
Четырьмя смыслами в Писании, таким образом, представляются следующие: 1. Буквальный смысл Священного Писания, при котором текст понимается буквально. 2. Аллегорический смысл, при котором определенные места Писания истолковывались как положения доктрины. Эти места обычно либо туманны, либо их буквальный смысл, по богословским причинам, неприемлем для их читателей. 3. Тропологический или нравственный смысл, при котором такие места истолковывались как дающие нравственное руководство для христианского поведения. 4. Апагогический смысл, при котором библейские тексты истолковывались как основание для христианской надежды, указывающие на будущее исполнение божественных обетовании в Новом Иерусалиме.
Потенциальных слабостей такого подхода удалось избежать, утверждая, что на основании небуквального смысла Писания можно верить лишь в то, что вначале было установлено, исходя из его буквального смысла.
Этот акцент на приоритете буквального смысла Писания можно рассматривать как скрытую критику аллегорического подхода принятого Оригеном, который позволял толкователям Писания приписывать любому месту любое "духовное" значение, которое они хотели.
По словам Лютера, изложившего этот принцип в 1515 г.: "В Писании никакая аллегория, тропология или анагогия не может быть оправданной, если вначале эта же самая истина не была изложена буквально в другом месте. Иначе Писание может превратиться в объект для шуток".»
(Алистер Мак Грат «Введение в христианское богословие»)
В данной теме предлагается к обсуждению приоритет буквального смысла и использование этого приоритета в межконфессиональном диалоге.
Отправлено: 20.09.11 17:21. Заголовок: Андрей 3 пишет: Анти..
Андрей 3 пишет:
цитата:
Антиквар, я просил Вас привести обоснование Вашего утверждения, что значения слова «почитай» «в древнееврейском и древнегреческом языках носят имущественный, материальный характер». Вы же, вместо того, чтобы приводить это обоснование (конечно же с реальными примерами из Библии), стали опять ссылаться на словари, в которых, однако же, представлено большое разнообразие значений. Быть тяжёлым, как Вы сами написали, можно и в переносном смысле — быть тяжелым своим характером. Каким образом Вы словам «быть тяжелым» придаёте «имущественный характер»? Вы же, таким образом, сами вкладываете в эту фразу переносный смысл.
Так, ведь, в переносном смысле «быть тяжелым», например, «тяжелый характер» это и есть вторичные значения слова. Подумайте, на каких весах, Вы тяжесть характера будете взвешивать?
На мой взгляд, у нас с Вами пошел разговор по кругу. Я Вам пишу, что не отрицаю многозначности рассматриваемого слова в древнееврейском и древнегреческом, а только говорю о первичности материальных значений этого слова. А Вы мне пишете, что у слова есть и ментальные значения. Я не отрицаю того, что у слова есть и ментальные значения, но они переносные, а первичные, исходные значения слова – материальные.
Андрей 3 пишет:
цитата:
Исходного значения русского слова «честь» я всё-же не вижу. Написано, что оно «родственно др. инд. Cίttis ж. «мышление, познание, понимание», др. ступень чередования гласных: др-инд. Cetati «соблюдает, замечает, думает», т. е. у них явно было какое-то другое исходное слово, общее для них, которое вполне вероятно могло иметь и материальное значение, что часто выявляют в древних языках (хотя всё это в рамках существующих гипотез). В древнееврейском языке, например, многие слова, имеющие нематериальное значение, образовались от слов имеющих как-будто изначально более грубое, вещественное значение (зачастую, преобладают именно такие гипотезы). К примеру, слово «дух» (по-еврейски: руах) происходит от вполне материальных значений — воздух, ветер, при том, что словом этим называют и дух, душу человека (Вы, думаю, назвали бы это значение ментальным), а главное — Дух Божий, т. е. Самого Бога, Которого уж точно материальным Вы не назовёте.
Да, и у слова «руах» первичные значения материальные, а переносные, образные значения - ментальные «дух». Воздух, ветер – это материальные образы ментального понятия «дух».
«родственно др. инд. Cίttis ж. «мышление, познание, понимание»» - это ментальное значение. «родственно», в данном случае и указывает на исходное значение слова, так как славянские языки происходят от древнеиндийского, а не наоборот.
«исходное слово, общее для них, которое вполне вероятно могло иметь и материальное значение» - - возможно, что могло, но пока в словаре названо в качестве исходного ментальное значение - «мышление, познание, понимание».
Андрей 3 пишет:
цитата:
Интересные вопросы. Для ответа на них приведу сначала несколько интересных цитат из упоминавшейся уже книги протоиерея Алексея Емельянова «Введение в Четвероевангелие»:
«Один и столпов современной библеистики Рудольф Бультман замечал: «Любой экзегет, которым руководит догматическая предвзятость, не слышит, что говорит текст, а лишь позволяет ему сказать то, что сам хочет услышать». Однако сам Бультман понимал и доказывал, что «беспосылочный» экзегезис невозможен: толкователь, сознательно или нет, вносит в текст свое «предпонимание». Он подходит к нему со своими собственными вопросами, и ответы, которые находит, частично обусловлены вопросами, которые сам же задает»... «Самому Бультману не удалось избежать того, что его способ «задавать вопросы к тексту» стал односторонний. Он подходил к феномену Писания в экзистенциалистском ракурсе, который стал для него уже не «догматической», а философской предвзятостью». (с. 7) И далее: «До сих пор в науке не преодолен соблазн «счищать» со священного текста слои интерпретации в поисках «исторического зерна». «Надо признать, что любое сообщение о событии уже является его интерпретацией, поэтому попытки отделить богословие от истории не дают никаких результатов» (цитата из книги «Иисус и Евангелия. Словарь. Под редакцией Джоэля Грина и др.»). (там же)
Итак, по-моему, очевидно, что общим основанием, на которое мы можем ссылаться могут быть различные исторические исследования, те же этимологические исследования (так, к примеру, словари и справочники, которые мы с Вами используем не являются частью Библии).
Про Вашу цитату из Емельянова могу сказать, что, судя по приведенной цитате, Емельянов не понимал, о чем пишет Бультман, не понимал методологии Бультмана. ( Могу определенно об этом говорить, потому что в богословии я разделяю то же направление диалектической теологии, что и Бультман. То есть богословское направление Бультмана, это и мое богословское направление.)
Судя по приведенным им словам Бультана (и по богословской методологии Бультмана), Бультман пишет о «герменевтическом круге» и только об относительных попытках выхода из предвзятости, путем приближения к тексту, тогда как под «догматической предвзятостью» он имеет в виду абсолютизирование богословского мнения. (Хотя, догматика вовсе не обязательно имеет претензию на абсолютность, например, догматика Барта, которая прямо исключает абсолютизирование, но в данном случае, имеется в виду именно абсолютизирование.).
А насчет этимологических и исторических исследований – тут я с Вами согласен, только я не об этом спрашивал. И выводов библейского богословия тоже нет в Библии.
Библейское богословие – это просто наиболее близкая к тексту интерпретация Библии, разумеется, учитывающая данные этимологии, истории, и других дисциплин входящих в библеистику. Можно сказать, что библейское богословие – это некий общий вывод библеистики.
Когда я спрашивал: «Поэтому давайте уточним: мы ведем разговор строго в рамках библейского богословия или не только?
И, если мы ведем разговор шире, чем рамки только библейского богословия, то, что тогда является общим основанием, на которое мы можем ссылаться?
Библия является основанием только для библейского богословия, а если разговор идет шире, то есть и вне Библии, что тогда является общим основанием?»
В данном вопросе под «библейским богословием» я имел в виду все данные библеистики (просто потому, что библейское богословие без них немыслимо).
А об общих основаниях я спрашивал для выводов систематического (догматического, нравственного, апологетического) богословия.
Андрей 3 пишет:
цитата:
Для начала хочу обратить Ваше внимание, что Христос лично молился за умершего Своего друга Лазаря, лежащего во гробе ко времени его воскресения четыре дня, так что тело его уже разлагалось и смердело (см. Ин 11: 41-42).
Что касается молитвы за умерших родителей, то об этом в Библии действительно мало информации. У современных иудеев заупокойная молитва существует. Однако, во 2-ой Макковейской книге упоминается молитва за умерших:
«Потом Иуда, взяв с собою войско, отправился в город Одоллам, и так как наступал седьмой день, то они очистились по обычаю и праздновали субботу. На другой день бывшие с Иудою пошли, как требовал долг, перенести тела павших и положить их вместе со сродниками в отеческих гробницах. И нашли они у каждого из умерших под хитонами посвященные Иамнийским идолам вещи, что закон запрещал Иудеям: и сделалось всем явно, по какой причине они пали. Итак, все прославили праведного Судию Господа, открывающего сокровенное, и обратились к молитве, прося, да будет совершенно изглажен содеянный грех; а доблестный Иуда увещевал народ хранить себя от грехов, видя своими глазами, что случилось по вине павших. Сделав же собор по числу мужей до двух тысяч драхм серебра, он послал в Иерусалим, чтобы принести жертву за грех, и поступил весьма хорошо и благочестно, помышляя о воскресении; ибо, если бы он не надеялся, что павшие в сражении воскреснут, то излишне и напрасно было бы молиться о мертвых. Но он помышлял, что скончавшимся в благочестии уготована превосходная награда, - какая святая и благочестивая мысль! - Посему принес за умерших умилостивительную жертву, да разрешатся от греха» (2 Мак 12: 38-45).
К милостыне за умерших призывает Иисус сын Сираха в своей книге Премудрости: «Милость даяния да будет ко всякому живущему, но и умершего не лишай милости» (Сир 7: 36). В книге Варуха есть и молитва за умерших отцов, т. е. по сути за родителей:
«Господи Вседержителю, Боже Израиля! Услышь молитву умерших Израиля (τεθνηκότων Ισραηλ) и сынов их, согрешивших пред Тобою, которые не послушали гласа Господа Бога своего, за то и постигли нас бедствия. Не вспоминай неправд отцов наших, но вспомни руку Твою и имя Твое в сие время» (Вар 3: 4). Во второй книге Царств есть повествование, в котором царь и пророк Давид призывает народ плакать о своём убитом сыне Авенире: «И сказал Давид Иоаву и всем людям, бывшим с ним: раздерите одежды ваши и оденьтесь во вретища и плачьте над Авениром. И царь Давид шел за гробом [его]. Когда погребали Авенира в Хевроне, то царь громко плакал над гробом Авенира; плакал и весь народ» (2 Цар 3: 31-32). Что означает этот плач, если не молитву? Молитва — это вознесение своего ума и сердца к Богу. Как человек любящий своих родителей может не вспоминать их, не вспоминать их при мысленном и сердечном своем обращении к Богу? О том, что участь умерших может изменяться после их смерти, можно увидеть из первого послания Апостола Петра, в котором сказано, что Христос «и находящимся в темнице духам, сойдя проповедал» (1 Пет 3: 19; также 1 Пет 4: 6 , где сказано: «Для этого ведь и мертвым было благовозвещено»).
Я привёл Вам три цитаты из Библейских книг входящих в Александрийский канон (та самая «Септуагинта») - там есть и Маккавейские книги, и книга Премудрости Иисуса сына Сираха, и книга пророка Варуха, и другие (на греческом языке).
Данная Ваша аргументация представляется мне обоснованной и принимается.
На мой взгляд, из приведенной Вами аргументации, можно сделать такой вывод:
В рамках библейского богословия можно говорить о правомерности молитв о воскресении мертвых к этой земной жизни.
Только я бы в качестве аргумента приводил не только молитву Христа, потому что, как говорили римляне, «что позволено Юпитеру, то не позволено быку», а еще и слова Христа «мертвых воскрешайте».
Маккавейские книги, Премудрости и др. я не отношу к книгам Библии, хотя они и есть в Септуагинте.
Под Библией я признаю только 39 книг Ветхого Завета ( входящие в иудейский ТаНаХ) и 27 книг Нового Завета.
Но эти книги (Маккавейские и др.) можно рассматривать как данные иудейской культуры, что, разумеется, имеет значение для понимания Библии, хотя и не является библейским богословием.
Так же, действительно, в иудейских молитвенниках есть молитвы за умерших родителей, и даже молитвы принесение жертв за умерших родителей (например, милостыни) для их уже неземного блага и уже неземной милости от Бога.
И поскольку иудеи очень строги насчет заповедей, то, думаю, по наличию у них таковых молитв, можно говорить о том, что заповеди Библии не запрещают таковых молитв. Это уже не библейское богословие, но это то, что, по-видимому, не противоречит библейскому богословию, то есть в рамках допустимого библейским богословием.
Как-то в этот вопрос я ранее не вникал… благодарю Вас за приведенную основательную аргументацию.
По поводу предания, постараюсь ответить в теме о предании несколько позже (сейчас не успеваю).
Господа, смилосердствуйтесь, ну вы уже начинаете рассказы писать вместо коротких ответов. Очень тяжело для восприятия. Это все-таки форум, а не романистика. Чтобы прочитать такие посты со вниманием надо потратить значительное время, не говоря уже о том чтобы отвечать.
Думаю, что на форумах возможны разные форматы беседы. Ведь не всегда возможно кратко ответить, чтобы при этом был понятен ответ. Тем более не всегда можно кратко и понятно ответить в богословских и философских темах.
Если в теме, на Ваш взгляд, очень длинные ответы, то заведите другую тему для любителей формата кратких ответов, где укажите формат ответа, отвечать не более названного Вами количества фраз или слов.
Отправлено: 22.09.11 13:07. Заголовок: продолжение
Антиквар, Вы пишите:
цитата:
Так, ведь, в переносном смысле «быть тяжелым», например, «тяжелый характер» это и есть вторичные значения слова. Подумайте, на каких весах, Вы тяжесть характера будете взвешивать?
Прошу Вас привести пример из Библии, в котором слово «кавад» употреблялось бы со значением «быть тяжелым», в том смысле, что это можно измерить на весах. Из порядка 115 случаев, на которые есть ссылка в «Симфонии», я не вижу такого значения, хотя подробно все не просматривал.
Там указано, что «быть тяжелым, веским» - это всего-лишь одно из значений слова «кавад», и, судя по примерам, имеется в виду переносное значение русского слова «тяжесть», а вовсе не буквальное. Если Вы не согласны, приведите примеры , подтверждающие Вашу точку зрения, что «кавад» — это изначально нечто, что можно взвесить на весах.
Вы пишите:
цитата:
Я Вам пишу, что не отрицаю многозначности рассматриваемого слова в древнееврейском и древнегреческом, а только говорю о первичности материальных значений этого слова.
Прошу Вашего обоснования первичности материального значения слова «кавад».
Далее Вы пишите:
цитата:
«родственно», в данном случае и указывает на исходное значение слова, так как славянские языки происходят от древнеиндийского, а не наоборот.
Не могли бы Вы дать ссылку на информацию о том, что славянские языки происходят от древнеиндийского языка?
Слово «родственно» означает — «Близость по общности происхождения, по непосредственному сходству. Р. славянских народов. Р. идей. » (см.: Словарь Ожегова).
То есть слова — русское «честь» и древнеиндийское «cíttiṣ» — близки по общему происхождению, а не так, что русское «честь» непосредственно происходит от древнеиндийского «cíttiṣ». «Cíttiṣ» не указано в словаре как исходное.
Спросил профессионального филолога, старейшего преподавателя латинского языка, и она сказала, что славянские языки и древнеиндийский язык — языки братья, т. е. славянские языки не происходят от древнеиндийского, как Вы написали, а исходным для них является праиндоевропейский язык. При этом древнеиндийский язык относится к другой ветви языков — Индоиранской. Поэтому родственным названо русское слово «честь» древнеиндийскому «cíttiṣ» в том смысле, что они оба происходят из одного праиндоевропейского языка. Она посоветовала мне почитать «Введение в сравнительное изучение индоевропейских языков» Антуана Мейе или «Введение в языковедение» А. А. Реформатского (см.: http://www.classes.ru/grammar/134.Reformatsky/).
Далее Вы пишите про приведённую мной цитату из книги прот. Алексея Емельянова:
цитата:
Про Вашу цитату из Емельянова могу сказать, что, судя по приведенной цитате, Емельянов не понимал, о чем пишет Бультман, не понимал методологии Бультмана.
А по-конкретнее, исходя из самой цитаты, можете написать, что он не понимал? Иначе Ваше критическое суждение выглядит необоснованным. Протоиерей Алексей, кстати, живой, и книга его только в прошлом году вышла.
Далее Вы пишите:
цитата:
Маккавейские книги, Премудрости и др. я не отношу к книгам Библии, хотя они и есть в Септуагинте.
Под Библией я признаю только 39 книг Ветхого Завета ( входящие в иудейский ТаНаХ) и 27 книг Нового Завета.
Интересно увидеть Вашу аргументацию, почему книги входящие в «Септуагинту» Вы не относите к книгам Библии? «Септуагинта» — это не Библия?
Про молитвы об умерших Вы пишите:
цитата:
И поскольку иудеи очень строги насчет заповедей, то, думаю, по наличию у них таковых молитв, можно говорить о том, что заповеди Библии не запрещают таковых молитв. Это уже не библейское богословие, но это то, что, по-видимому, не противоречит библейскому богословию, то есть в рамках допустимого библейским богословием.
Если Священное Писание не запрещает молитв об усопших отце и матери, то значит молиться о них необходимо, так как если мы молимся за них, когда они живы, то совершенно неестественно перестать о них молиться после их исхода из жизни, перестать вспоминать их.
У Апостола Павла есть слова, которые очень похожи на молитву о скончавшемся:
«Пусть даст милость Господь Онисифора дому, потому что много раз меня он освежил (покоил) и цепи моей (уз моих) не устыдился он, но сделавшийся в Риме поспешно он поискал меня и он нашел; пусть даст ему (да даст ему) Господь найти (обрести) милость от Господа в тот день (в оный день)» (2 Тим 1: 16-18; подстрочный перевод).
В «Руководстве к изучению Священного Писания Нового Завета» по поводу этого стиха сказано: «Призвание милости Божией на дом Онисифора, а не на самого Онисифора, даёт основание тому мнению, что в это время Онисифор уже не был жив, что служет указанием на возможность молитв за умерших, как это лучше видно из молитвы Апостола (18): «да даст ему Господь обрести милость от Господа в день он».
И в послании к Евреям сказано:
«Поминайте (Μνημονεύε – «помните») наставников (τών ηγουμένων – «ведущих») ваших, которые проповедывали вам слово Божие, и, взирая на кончину их жизни, подражайте вере их» (Евр 13: 7).
В «Новом лингвистическом и экзегетическом ключе», правда, написано: «μνημονεύω помнить, поминать, с gen. Здесь в значении: «не забывайте почитать их» (см.: http://lingvokey.narod.ru/_839.htm), но здесь, по-моему, похоже на протестантскую предвзятость. Μνημονεύω происходит от μνήμη — память, от которого происходит и μνημείον — воспоминание, также гробница (место погребения). Как можно почитать наставников, если они уже скончались?
Отправлено: 01.10.11 12:43. Заголовок: Anyky пишет: Так по..
Anyky пишет:
цитата:
Так полагаю что "нелепым толкованием" Вы называете то что пишет Антиквар. А давайте-ка "ответим за наколочку" . Приведите конкретный пример нелепости и христианского атеизма, или извинитесь, если не хотите выглядеть пустословом. Все что Вы до селе писали в его опровержение - не выдерживает критики (как сторонний наблюдатель пишу).
Anyky проявляет подобострастное рвение (как сторонний наблюдатель). Но извиняться мне не в чем, т. к. я высказал только свою интерпретацию взглядов Антиквара. Скрытый текст
... а что такое «ответить за наколочку»? - видимо, это родной совдеповский сленг Anyky.
Отправлено: 04.11.11 12:34. Заголовок: Андрей 3 пишет: Прош..
Андрей 3 пишет:
цитата:
Прошу Вас привести пример из Библии, в котором слово «кавад» употреблялось бы со значением «быть тяжелым», в том смысле, что это можно измерить на весах. Из порядка 115 случаев, на которые есть ссылка в «Симфонии», я не вижу такого значения, хотя подробно все не просматривал.
Пожалуйста:
«Тяжел <03514> камень <068>, весок <05192> и песок <02344>; но гнев <03708> глупца <0191> тяжелее <03515> их обоих <08147>». Пр. 27, 3
Здесь в слова «тяжел камень» употребляется существительное «ковед» - вес, тяжесть образованное от глагола «кавад» – быть тяжелым. В иврите глаголы являются основой для образования других частей речи: существительных, прилагательных и т.д.
Андрей 3 пишет:
цитата:
Прошу Вашего обоснования первичности материального значения слова «кавад».
Так Вы же его сами и привели: Андрей 3 пишет:
цитата:
Сейчас посмотрел в «Древнееврейский словарь», и там дано совсем другое исходное значение слова «кавад»: стягиваться, сплочиваться, сгущаться.
«Стягиваться, сплочиваться, сгущаться» - это материальные понятия.
Или, например, «сгущенка» - это у Вас «духовное» понятие?
Андрей 3 пишет:
цитата:
Не могли бы Вы дать ссылку на информацию о том, что славянские языки происходят от древнеиндийского языка?
Слово «родственно» означает — «Близость по общности происхождения, по непосредственному сходству. Р. славянских народов. Р. идей. » (см.: Словарь Ожегова).
То есть слова — русское «честь» и древнеиндийское «cíttiṣ» — близки по общему происхождению, а не так, что русское «честь» непосредственно происходит от древнеиндийского «cíttiṣ». «Cíttiṣ» не указано в словаре как исходное.
Спросил профессионального филолога, старейшего преподавателя латинского языка, и она сказала, что славянские языки и древнеиндийский язык — языки братья, т. е. славянские языки не происходят от древнеиндийского, как Вы написали, а исходным для них является праиндоевропейский язык. При этом древнеиндийский язык относится к другой ветви языков — Индоиранской. Поэтому родственным названо русское слово «честь» древнеиндийскому «cíttiṣ» в том смысле, что они оба происходят из одного праиндоевропейского языка. Она посоветовала мне почитать «Введение в сравнительное изучение индоевропейских языков» Антуана Мейе или «Введение в языковедение» А. А. Реформатского (см.: http://www.classes.ru/grammar/134.Reformatsky/).
Вообще-то, если строго говорить, то правильно, что славянский и древнеиндийский язык происходят от исходного праиндоевропейского языка, только вот какой язык ближе к исходному?
Поинтересуйтесь, каким временем датируются наиболее древние памятники письменности древнеиндийского языка, и каким временем датируются наиболее древние памятники письменности славянского языка?
Поэтому, поскольку древнеиндийский язык ближе к исходному языку, чем славянский, то значения слов древнеиндийского языка более исходные. Ведь, поскольку древнеиндийское значение слова намного древнее, чем славянское, то древнеиндийское значение слова ближе к исходному значению общего праиндоевропейского языка.
Андрей 3 пишет:
цитата:
А по-конкретнее, исходя из самой цитаты, можете написать, что он не понимал? Иначе Ваше критическое суждение выглядит необоснованным. Протоиерей Алексей, кстати, живой, и книга его только в прошлом году вышла.
Пожалуйста, поконкретнее, в приведенной Вами цитате, Емельянов пишет:
цитата:
«Один и столпов современной библеистики Рудольф Бультман замечал: «Любой экзегет, которым руководит догматическая предвзятость, не слышит, что говорит текст, а лишь позволяет ему сказать то, что сам хочет услышать». Однако сам Бультман понимал и доказывал, что «беспосылочный» экзегезис невозможен: толкователь, сознательно или нет, вносит в текст свое «предпонимание». Он подходит к нему со своими собственными вопросами, и ответы, которые находит, частично обусловлены вопросами, которые сам же задает»... «Самому Бультману не удалось избежать того, что его способ «задавать вопросы к тексту» стал односторонний. Он подходил к феномену Писания в экзистенциалистском ракурсе, который стал для него уже не «догматической», а философской предвзятостью». (с. 7)
Бультман, говоря о догматической предвзятости, имеет в виду догматическую удовлетворенность пониманием, которая находит выражение в консервации догмы посредством той или иной ее канонизации, а неизбежная философская предвзятость предполагает неудовлетворенность пониманием, то есть предполагает не консервацию, а ее преодоление. Разницу улавливаете?
На мой взгляд, непонимание Емельяновым мысли Бультмана тут состоит в том, что он противопоставляет «догматическую предвзятость», о которой пишет Бультман, и невозможность понимания без «предпонимания», о котором тоже пишет Бультман, это противопоставление выражено словами: «Однако сам Бультман…» Тогда как «догматическая предвзятость» и «необходимое предпонимание» у Бультмана – это разные вещи, поскольку первая предполагает удовлетворенность пониманием, а вторая неудовлетворенность пониманием, и преодоление удовлетворенности.
И непонимание этого Емельяновым также выражается в приравнивании догматической предвзятости к философской предвзятости, по параметру «одностороннего»: «Самому Бультману не удалось избежать того, что его способ «задавать вопросы к тексту» стал односторонний».
Философская необходимая предвзятость (по самой природе философствования) предполагает многосторонний подход!
Андрей 3 пишет:
цитата:
Интересно увидеть Вашу аргументацию, почему книги входящие в «Септуагинту» Вы не относите к книгам Библии? «Септуагинта» — это не Библия?
Словом «Библия» – называются некоторые определенные сборники книг, которые различаются между собою составом. И Септуагинта – это определенный сборник книг.
Лично я под словом «Библия» признаю (канонизирую для себя) 39 книг Ветхого Завета и 27 книг Нового Завета, поскольку названные книги производят на меня особое впечатление. Иные книги я к Библии не отношу.
А сборник книг под названием «Септуагинта» помимо указанных мной 39 книг, содержит еще ряд других книг, которые не производят на меня впечатления, поэтому я их не отношу к книгам Библии.
Андрей 3 пишет:
цитата:
Если Священное Писание не запрещает молитв об усопших отце и матери, то значит молиться о них необходимо, так как если мы молимся за них, когда они живы, то совершенно неестественно перестать о них молиться после их исхода из жизни, перестать вспоминать их.
На мой взгляд, из понятия «не запрещает» вовсе не следует понятие «необходимо». Это разные понятия, поскольку из понятия «не запрещает» следует вариативность понимания и поведения, а из понятия «необходимо» однозначность понимания и поведения.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 10
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
- участник сейчас на форуме